Как я стал в Америке медбратом.

19 июля я наконец сдал свой последний экзамен в колледже, и теперь получу диплом медбрата. На учёбу мне пришлось потратить всего два года, но три года ушло на сдачу последнего экзамена. Вот как это всё было. Весной 2005 года я уверенно приближался к финишу. В один день на практике в больнице мне преподаватель сказала дать пациенту антибиотик. Так как нужного антибиотика под рукой не оказалось, преподаватель сама лично позвонила в аптеку, и когда антибиотик принесли, лично проследила за тем, чтобы я его дал пациенту. Но после до неё дошло, что эту дозу лекарства пациент уже получил, то есть я дал лишнюю дозу. Меня обвинили в том, что я якобы чего-то не знаю из того, что должен знать, и поставили два за семестр. На мой вопрос: «Почему преподаватель сама этого не знала?» - получил такой ответ: «А нас не интересует, знает это преподаватель или нет. Но вы должны были это знать». Мне также объяснили, что согласно самых передовых «демократических» американских законов, если врач выписывает не то лекарство и пациент умирает, виновата только медсестра, которое дала лекарство согласно неправильного назначения; с врача в данном случае – никакого спроса, может и дальше продолжать убивать пациентов. Если студент-практикант дал больному лекарство согласно неправильному назначению, виноват только студент; ни врач, ни руководитель практики, которая проверяет все дозы, которые даёт студент, в этом случае не виноваты. Так меня завалили в первый раз. Стал повторять свой последний заваленный семестр, и опять меня завалили на практике и на совсем выгнали из колледжа за шесть недель до его окончания. На тот раз я не сделал никаких ошибок, но преподаватель расписала мои ошибки на тридцати страницах, которые я никогда не совершал, которые она просто выдумала от первой и до последней буквы. Неудивительно, что все мои якобы ошибки были задокументированы задним числом, и в датах была масса не стыковок. Куда я только по этому поводу не жаловался, но получал только отписки, в которых конкретно приведённые мной факты просто игнорировались. Хотел в суд подать на колледж, но когда узнал, что адвокат берёт сто долларов в час и работы у него – минимум на семь тысяч, вопрос о суде отпал. Да и выиграть суд – мало шансов. В суде принимают решения присяжные. Преподаватель написала, что я якобы не умею набирать лекарство в шприц. Если бы у этих присяжных было образование на уровне нашего среднего образования, они бы сразу поняли, что такое утверждение моего преподавателя – абсурдно. Но только вот американцы таких простых вещей своим умом не поймут, чтобы вывести преподавателя на чистую воду; наоборот, они со своим образованием скорее поверят моему преподавателю, а значит проголосуют против меня. Почему они так валили меня на практике? В том колледже получить зачёт по практике для подавляющего большинства студентов не представляет труда, но до 40% студентов валят на контрольных по теории. Чтобы получить несчастную тройку по теории, нужно ответить правильно на 75% вопросов. И вот до 40% студентов выгоняют за то, что они не добрали до магических семидесяти пяти процентов всего один или два процента. Счастливчики, получающие тройки, обычно набирают 75-77%, то есть идут впритык. Несколько четвёрок обычно есть у тех, кто уже раз завалился в данном семестре и повторяет его по-новой. Пятёрок нет вообще. Понятно, что если разница в отметке между завалившимися и счастливчиками, которые прошли, - всего несколько процентов, то в этом случае роль играют не знание, а обычное везение. Лохотрон, одним словом. К сожалению, нет сейчас возможности продемонстрировать, каким образом студенту за элементарный вопрос, который он хорошо знает, умудряются поставить не зачёт. Но тем не мение у меня были все шансы получить проходной балл и по этому лохотрону. И вот они валят по несколько человек в семестр на практике, у которых явно проходной балл по теории, но которым они всё равно не хотят давать дипломы. В эту категорию обычно попадают негры и эмигранты. Кстати, когда они меня завалили на практике, в параллельной группе завалили эмигрантку из Филиппин, которая была у себя на родине врачом-кардиологом. Преподаватель ей заявила: «Вы не готовы быть медсестрой». Ещё раз отмечу, что речь идёт о колледже для бедных. В колледжах для богатых никто никого не валит. Итак мне пришлось пойти в другой колледж на заочное. На заочном нужно всего навсего сдать семь контрольных по теории и затем пройти трёхдневную практику в больнице. С семью контрольными я справился за шесть недель; американцам на них уходит в среднем два года. Впрочем, с теорией ни у кого серьёзных проблем в этом заочном колледже не возникает, но зато валят на практике всех подряд за всякие мелочи. Если из шести человек трое сдадут практику – это хорошо. Мы понимаем, что в отдельно взятой дисциплине, то, что трудно, всегда будет трудно, вне зависимости от колледжа, а то, что легко, всегда легко. Получить диплом медсестры в Америке очень трудно, но в каждом отдельно взятом колледже заваливают не на том, что в принципе сложно, а на том, на чём они запланировали валить. Вот и получается, что одна тема, за которую легко получить зачёт в одном колледже, является чем-то страшным и непреодолимым в другом. Всё это свидетельствует о том, что экзамены во многих американских колледжах построены на принципе лохотрона, а не на объективной оценке знаний. Каждому студенту присылают инструкцию (Study Guide), в которой объясняется, как готовится к этой практике. В этой инструкции – 400 страниц. (Мы как-то привыкли думать, что в учебнике может быть 400 страниц, а в программе по предмету – всего несколько листочков. Но если ты в Америке – забудь о здравом смысле). И хоть десять раз прочитай эту инструкцию, всё равно не поймёшь, чего они ожидают от студента. Правда, одна страница – исключение. На ней чётко и ясно написано, что за очень дополнительные деньги они могут разъяснить эту инструкцию. Эту инструкцию можно разделить на несколько частей, поэтому своё толкование они тоже предлагают по частям. Общая сумма предлагаемых услуг – 3000 долларов, что в два раза превышает стоимость самого экзамена. Впрочем, кое-что можно понять в этой инструкции и без их толкования. В ней очень даже понятно описано, что такое emotional jeopardy, что значит «атака на эмоции». Например, у пациента на тумбочке стоит фотография родственника. Студент, делая перевязку больному, сдвинул эту фотографию с места и в конце забыл поставить её на место. И только за это студента заваливают и лишают диплома, даже если перевязка сделана хорошо. По их теории, фотография создаёт положительные эмоции и способствует выздоровлению. Сдвинул фотографию – значит помешал выздоровлению. С такой теорией можно завалить, кого угодно, и за что угодно. В Библии написано: Вожди слепые, оцеживающие комара, а верблюда поглощающие! В Америке громко кричат, что у них не хватает медсестёр и даже некоторые смерти пациентов связывают с этой нехваткой. И в то же время валят талантливых студентов только за сдвинутую фотографию. Впрочем, в реальности дело до перевязок на экзамене доходит крайне редко. Обычно студенту дают куда более простое задание, например... включить телевизор. Телевизор может включить и обезьяна, но, не поверите, студентов валят пачками на процессе включения телевизора. Выглядит это так. Студент получает задание облегчить боль пациенту. На основании этого задания студент должен поставить так называемый медсестринский диагноз. В данном случае медсестринский диагноз – острая боль. Затем нужно определить, с чем эта боль связана. Если пациент – после операции и студент напишет, что боль связана с хирургическим разрезом, студент получает пинок под зад и вылетает из колледжа. Дело в том, что, по мнению теоретиков с больным воображением, вышеупомянутая формулировка якобы возлагает на хирурга ответственность за страдания пациента. Поэтому ту же самую мысль нужно выразить на эзоповском языке, обтекаемо, вопреки всем правилам научного стиля: боль, связанная с травмой мягких тканей. Затем нужно запланировать интервенцию, которая должна уменьшить страдания пациента. Можно запланировать предложить пациенту почистить зубы, но с чисткой зубов - много мороки. Поэтому обычно планируют включить пациенту телевизор, и сдают эту писанину экзаменатору на проверку. И вот студент заходит в палату пациента. Сперва нужно спросить у пациента, или у него ничего не болит. Если ничего не болит, всё равно нужно потянуть пациента за язык, чтобы он всё-таки сказал, что у него что-то болит. И тут мы включаем телевизор, который должен отвлечь внимание пациента и тем самым снизить боль. Сразу после того, как мы включили телевизор, нужно опять потянуть кота за хвост и вытянуть из пациента, что ему стало легче. После этого преступаем к финальной части документирования. Во-первых, нужно пораскинув мозгами подумать и дать односложный ответ на вопрос: была ли запланированная интервенция эффективной? Ответивши на этот вопрос «да», нужно привести факт, на основе которого сделан такой глубокомысленный вывод. Ради этого «факта» мы и тянули кота за хвост, когда спрашивали пациента, стало ли ему легче от того, что ему включили телевизор, так что теперь со спокойной душой в специально отведённой для этого графе документируем что-то вроде: Пациент утвердительно кивнул головой, когда его спросили, стал ли он себя чувствовать лучше. Всё это не только тупо и смешно, но и жестоко. Человек потратил много лет и денег, изучая анатомию, биологию, фармакологию, внутренние болезни, а его заваливают на последнем экзамене и лишают диплома за то, не правильно включил телевизор. Лохотрон, одним словом. Я сдал этот экзамен только на третий раз, и за каждый раз платил 1700 долларов, и если бы завалился бы и на третий раз, все бы пропало – четвёртого шанса не дают. Первый раз меня завалили на второй день экзамена в лаборатории за укол в модель задницы. Объясняю, за что именно. У каждого пациента в американской больнице есть на руке браслет, на котором написано имя пациента и его номер. Этот браслет нужно проверять каждый раз перед тем, как давать пациенту лекарство. В течение первого дня экзамена я исправно проверял этот браслет на руках пациентов. В лаборатории они повесили такой же браслет на модель задницы, хотя задница – не рука, и накрыли этот браслет полотенцем. Я сделал укол в модель, не проверивши перед этим этот браслет, – и меня за это завалили. Если бы этот браслет не был бы хитро спрятан, я бы, конечно, догадался его проверить. К тому же у меня и не было привычки проверять браслеты на моделях, потому что в колледже, в котором я учился, а точнее – надо мной издевались перед этим, на модели браслеты никто не вешал. Когда я опять выложил 1700 долларов, меня пытались завалить за документацию процесса включения телевизора. Я им доказал, что не осёл, но на эту идиотскую дискуссию ушло много сил. После этой дискуссии я опять пошёл к пациенту и допустил маленькую ошибку по причине этого стресса, и они меня с радостью завалили. На третий раз сдал этот экзамен успешно. Верю, что только Бог помог мне в этом, потому что на этом экзамене нельзя вдохнуть и нельзя выдохнуть, чтобы при этом не нарушить какое-то высосанное из пальца правило. А если повезёт получить диплом, тогда для тебя закон уже не писан. Можешь даже в резиновых перчатках, которые вымазаны калом, подключать капельницу к внутривенному катетеру и даже протирать этот катеетер спиртом не надо. Свидетелем такого безобразия я был не раз и не два. Трудно придумать более эффективный способ внесения инфекции. Возникает вопрос: откуда взялась такая тупость, беспредельная и жестокая? Профессиональные организации медсестёр имеют большую политическую силу. Они тратят огромные деньги на лоббирование своих интересов, а также оказывают давление на систему здравоохранения. Нехватка медсестёр была создана в Америке искусственно, так как эта нехватка увеличивает политическую силу профессиональных организаций медсестёр. Медсестра – помощница врача, и больше никто. Но с имиджем помощника политического влияния не завоюешь, поэтому и придумали абсурдную теорию, которая утверждает, что медсестра якобы обладает широкой автономией и её автономная деятельность – это якобы архисложный интеллектуальный процесс. Медсестра может автономно, без назначения врача, включить пациенту телевизор, и весь этот маразматический процесс включения телевизора, который студент должен продемонстрировать на экзамене, как раз и подогнан под эту теорию, которую они считают «научной». На самом деле эта теория – большой мыльный пузырь. Американцев лишили возможности получать хорошее образование в школе, отучили их от чтения умных книг, с одной стороны, а с другой – научили их раскрывать рты от удивления при виде мыльных пузырей. Поэтому подобные «теории» существуют в Америке, и не только существуют, но на них есть спрос и их дорого продают.

Леонид Каночкин

Комментарии

Матрос - 11.07.2009 23:31:50

Продолжайте писать о ваших приключениях в Америке. Это интересно.


Имя:

Код подтверждения: введите цифрами сумму чисел: 1 + 2

Текст:

Жанры

Активные авторы

Все авторы: